Это так просто и так сложно вывести герцога из себя. Это увы не так мило, как когда-то, но всё ещё забавно. Юношеская вспыльчивость со временем не ушла, лишь причудливо смешавшись с холодным самоконтролем. И всё равно сложно представить, что мальчик теперь стал старше Брейка. Ох не скрыть герцогу своих чувств за холодным взглядом и веером. Только не от бывшего слуги Синклеров. Брейк. Как старший, может позволить себе рассказывать герцогу сказки. Иногда правда вплетая чуток правды, для большего интереса. Ведь чем правдивее рассказ, тем Руфусу интереснее. Даже если вся эта правдивость лишь случайность, ничего не значащая мишура, прикрытие. И мальчик слушает его внимательно. Не обманываясь, но беря на заметку. Может быть когда-нибудь эти сказки будут использованы против него. Безумие? Ну, для Брейка это нормально. Так ведь гораздо интереснее. А ещё можно добавить в рассказ немного иронии, а под неё издевки и полюбоваться над тем, как напрягаются черты лица герцога. Он становится похожим на статую, мастерски изготовленную фарфоровую куклу, призрак, безразличный к мирской жизни. Затем эта холодность приобретает более острые черты, словно у хищной птицы, выжидающей добычу. Лёгкий взметнулся широкий рукав непривычного в этой стране свист рассекаемого сталью воздуха, но Брейк всё так же ухмыляется. Он слишком хорошо знает Руфуса, чтобы попасть под такой удар.
-
-
07.10.2010 в 00:07Это так просто и так сложно вывести герцога из себя. Это увы не так мило, как когда-то, но всё ещё забавно. Юношеская вспыльчивость со временем не ушла, лишь причудливо смешавшись с холодным самоконтролем. И всё равно сложно представить, что мальчик теперь стал старше Брейка. Ох не скрыть герцогу своих чувств за холодным взглядом и веером. Только не от бывшего слуги Синклеров. Брейк. Как старший, может позволить себе рассказывать герцогу сказки. Иногда правда вплетая чуток правды, для большего интереса. Ведь чем правдивее рассказ, тем Руфусу интереснее. Даже если вся эта правдивость лишь случайность, ничего не значащая мишура, прикрытие. И мальчик слушает его внимательно. Не обманываясь, но беря на заметку. Может быть когда-нибудь эти сказки будут использованы против него. Безумие? Ну, для Брейка это нормально. Так ведь гораздо интереснее. А ещё можно добавить в рассказ немного иронии, а под неё издевки и полюбоваться над тем, как напрягаются черты лица герцога. Он становится похожим на статую, мастерски изготовленную фарфоровую куклу, призрак, безразличный к мирской жизни. Затем эта холодность приобретает более острые черты, словно у хищной птицы, выжидающей добычу. Лёгкий взметнулся широкий рукав непривычного в этой стране свист рассекаемого сталью воздуха, но Брейк всё так же ухмыляется. Он слишком хорошо знает Руфуса, чтобы попасть под такой удар.