[Токо Аозаки]

XIII-13. Освальд | Глен. Бинтовать руки. "Эти трещины... очень болезненны?" "Да как сказать. Будешь в моем состоянии - будешь больше внимания обращать не на трещина, а на холод. Плед мне! Полцарства за плед!"

@темы: Глен Баскервиль

Comments

[Гость]

691 слово. Не знаю, что-то понесло меня в странные перегруженные дали... Надеюсь, заказчик простит автору его самонадеянность...

В комнате темно: тусклый свет немногочисленных почти догоревших свеч да старая масляная лампа, сильно чадящая, не справлялись с нарастающей тьмой безлунной ночи. Впрочем, темно тут в любое время суток: тяжелые портьеры на окнах вечно плотно задернуты, и не пускают настойчивые солнечные лучи вовнутрь. В последнее время Глен особенно не любил свет, опускаясь глубже во тьму.
Сам хозяин поистине королевских хором развалился на кресле с высокой спинкой и пухлыми подлокотниками, откинув голову назад – неясно было, спит ли он, задумался ли он, покинул ли он этот мир… Но Леви жив, все еще жив, несмотря ни на что, все еще держится. Одной ногой в могиле, он держится на одном своем упрямстве и любопытстве: ему интересно, чем закончится его небольшой эксперимент. Нет, даже не так. Ему интересно, дотянет ли это тело до хоть какого-нибудь результата?..
Светловолосый Баскервиль, чьи локоны, не собранные сейчас в причудливую прическу, свободно спадали на плечи и свисали со спинки кресла, чувствовал и буквально видел, не открывая глаз, как бинты, смоченные в особом составе, бережно, но плотно стягивают потрескавшуюся кожу, будто пытаясь скрепить осколки разбившейся вазы. Быстро и умело, чуткие длинные пальцы кружат вокруг тонкого запястья, безучастно приподнятого для пущего удобства. Да, для того, чтобы воспроизвести приевшийся ритуал в сознании, Глену уже не нужно открывать глаз. Ровно как и для того, чтобы узнать, как напряженно сейчас сведены темные брови его слуги, чье лицо так скупо на эмоции, что непонятно: то ли его все это порядком достало, то ли он действительно беспокоится за состояние своего господина.
Освальд действительно хмурится и поджимает тонкие губы, полностью сосредоточившись на смене бинтов. Но пауза, обычно в пару секунд – взять и новый валик бинтов, затянулась настолько, что Леви даже приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на преемника:
- Что случилось?
Будущий-Глен моргнул и поднял взгляд на слишком понимающе улыбающегося хозяина:
- Ничего. – И поспешно продолжил занятие.
Когда последняя трещинка на мизинце была скрыта, Освальд, прежде быстро удаляющийся, так и остался сидеть на коленях на ковре, и изучал взглядом безупречно-белоснежную, кажущуюся в искажающем надрывно мигающем свете бронзовыми, ткань, будто бы пытался найти или прожечь в ней дыру.
- Если тебе есть, что сказать – говори, - лениво протянул Глен, не утруждая себя отрыванием головы от мягкой обивки кресла.
- Эти трещины... – юноша невесомо проследил пальцем особу крупную, рассекающую запястье, спускающуюся по кисти и исчезающую где-то на предплечье, - очень болезненны?
Глава дома Баскервиль несколько озадачено ухмыльнулся, выдергивая руку из цепких пальцев слуги и протягивая ее к потолку, любуясь профессиональной работой:
- Да как сказать.
Разумеется, такой ответ Освальда не устраивал. Но и Леви не знал, что можно сказать: не стоит раньше времени пугать мальчика – и его это ждет. И это он переживет, и еще много страданий – плата за право быть Гленом высока. Неизмеримо высока, начиная еще с гибели дорогого человека.
Да и почему бы Баскервилю не промолчать просто потому, что отвечать не хочется?
- Господин Глен…
- Будешь в моем состоянии - будешь больше внимания обращать не на трещины, а на холод. - Лукаво усмехнувшись, отмахнулся тот. Если Освальда что-то и интересовало – он непременно допытывался до этого, еще с раннего детства, когда владелец Пяти Цепей Правосудия только взял его с Лейси под свое крыло. Но не в этот раз. В этот раз побеждает упрямство блондина. - Плед мне! Полцарства за плед!
Леви хохочет, хрипло, лающе, почти наигранно. А его темноволосый слуга только вздыхает, поднимается с колен и достает из шкафа в углу полутемной комнаты большой теплый плед, которым и укрывает хозяина:
- Действенней было бы зажечь камин.
- Не нужно.
Нынешнему Глену в последнее время не нравится обилие света. К чему привыкать, если в Бездне все равно царит непроглядная тьма?
- И все же…
- Ты сегодня какой-то странный, Освальд. - Улыбка по-прежнему добродушна, но полуприкрытые глаза сверкнули ледяным холодом, - ступай, твоя «Вода», наверняка, ждет тебя.
- … С вашего позволения, - после секундного колебания, темноглазый кланяется и выходит из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Ни одна мышца не дрогнула на его лице, так что не ясно было, хочет ли он еще знать ответ на свой вопрос. По его лицу вообще трудно что-либо прочесть.
- Придет время – сам узнаешь… - усмехнулся в темноту Леви, когда дверь закрылась, свечи догорели, а закоптившаяся масляная лампа, которую давно никто не заправлял, погасла.

Чудно, спасибо вам)
н.з.

[MaDeath]

Вам спасибо, очень рад, что не совсем провалился)
Автор, готовый со стыда провалиться на дно Бездны: 'поджимает тонкие брови', нахренблин... Губы, окда? D:

Ох хд, надо исправить, вечерком ))
Мне в глаза не бросилосьХ)

[MaDeath]

А у меня всегда так~ пишу всякую ересь, потом перечитываю и мучительно размышляю: а чем же я на тот момент думал?! То стаканы наливаются, то брови поджимаются, то... Совсем уж неприличное, но, тем не менее, абсолютно случайное... Прям перлы дергать можно...
Буду весьма признателен, если исправите)

[Лохматый Герцог]

Готово)

[MaDeath]

Благодарю~ ^^