Белое платье, белые волосы, глаза и ресницы. Нет, такой он её ещё не видел, но сразу узнаёт, по сияющей улыбке. - Джек! И встречает, как и когда-то кидаясь на шею, с той же нежностью обнимает, прижимаясь щекой к груди, а он просто по привычке ерошит волосы на макушке, даже не задумываясь о своих действиях. Вокруг торжествующе смеются немного пугающие игрушки на полках, тикают ненужные в общем-то часы на стене, которые висят здесь, наверное, потому, что Алисе они тоже привычны, как чай в три часа дня, например. Хрупкие плечи сотрясает дрожь, Алиса внезапно начинает плакать и Джек теряется, беспомощно гладит её по голове и шепчет что-то совершенно бессмысленное, вроде обещания прогулки по озеру, лимонных пирожных или мелкой пакости Глену, вроде соли в чай. Ничего лучшего в голову просто не приходило, а просто молчать, глядя в блестящие от слёз глаза девочки, он не может. - Алиса, ну что же ты плачешь, ну не надо… Дрожащие тонкие пальчики почти отчаянно цепляются за бант на шее, его руки тоже дрожат, когда он вытирает мокрые дорожки слёз с её щёк и перчатки почти сразу становятся мокрыми. - Джек, я знала! Я знала! – голос чуть хриплый, то и дело прерывается нервными всхлипами - Что, Алиса? - Я знала, что ты не умер! Джек мягко улыбается и, стянув с руки перчатку, прижимает ладонь к чуть припухшей от слёз щеке. - Но я всего лишь часть его души... – грустно шепчет он Алиса хлюпает носом и криво усмехается: - Так ведь и от меня осталась одна половинка.
Будь таким, какой ты есть, или же будь таким, каким ты кажешься.(Джелаладин Руми) Не относись к жизни слишком серьезно, живым тебе из неё все равно не выбраться.
красиво... и грустно. отлично все получилось, в общем-то, как всегда)
Белое платье, белые волосы, глаза и ресницы. Нет, такой он её ещё не видел, но сразу узнаёт, по сияющей улыбке.
- Джек!
И встречает, как и когда-то кидаясь на шею, с той же нежностью обнимает, прижимаясь щекой к груди, а он просто по привычке ерошит волосы на макушке, даже не задумываясь о своих действиях. Вокруг торжествующе смеются немного пугающие игрушки на полках, тикают ненужные в общем-то часы на стене, которые висят здесь, наверное, потому, что Алисе они тоже привычны, как чай в три часа дня, например.
Хрупкие плечи сотрясает дрожь, Алиса внезапно начинает плакать и Джек теряется, беспомощно гладит её по голове и шепчет что-то совершенно бессмысленное, вроде обещания прогулки по озеру, лимонных пирожных или мелкой пакости Глену, вроде соли в чай. Ничего лучшего в голову просто не приходило, а просто молчать, глядя в блестящие от слёз глаза девочки, он не может.
- Алиса, ну что же ты плачешь, ну не надо…
Дрожащие тонкие пальчики почти отчаянно цепляются за бант на шее, его руки тоже дрожат, когда он вытирает мокрые дорожки слёз с её щёк и перчатки почти сразу становятся мокрыми.
- Джек, я знала! Я знала! – голос чуть хриплый, то и дело прерывается нервными всхлипами
- Что, Алиса?
- Я знала, что ты не умер!
Джек мягко улыбается и, стянув с руки перчатку, прижимает ладонь к чуть припухшей от слёз щеке.
- Но я всего лишь часть его души... – грустно шепчет он
Алиса хлюпает носом и криво усмехается:
- Так ведь и от меня осталась одна половинка.
- Так ведь и от меня осталась одна половинка.
Мне понравилось)
автор
собственно заказчик
автор
Особенно две последние строчки)